2.7. Заимствования как экспрессемы
Ещё В. Шкловский в статье «Искусство как прием» заметил: «Поэтический язык, по Аристотелю, должен иметь характер чужеземного, удивительного... (Выд. нами. — М. Х.)»1. Подчас именно заимствования как нельзя лучше справляются с определенной выше функцией.
Безусловно, заимствования всегда оставались в центре внимания многих поэтов, и тому способствовало несколько причин: одна из которых — динамичная природа языка вообще, и поэтического — в особенности: «Язык с годами богатеет. Кругозор слова, как и кругозор понятий расширяется, оттенки мысли ищут новые слова, — и потому... надо оправдывать, а не стеснять условность выражений. Что русский язык восприимчив, — и впитывает в себя, как губка, много иностранных слов, но... оставаясь самим собою, — этому много можно найти доказательств»2.
2.7.1. О статусе иноязычных вкраплений
По мнению Д. С. Лотте, «в большинстве случаев к разряду заимствованных слов относят как те, которые вошли в русский язык без всякого изменения, так и те, которые подверглись значительным изменениям и уже в самый момент заимствования по форме сильно отличались от соответствующих иноязычных прототипов»3.
Вопросам заимствования посвящено значительное количество работ. Основные аспекты, связанные со способами заимствования, с классификацией заимствованных слов и критериями их освоения, отражены в монографиях Ю. С. Сорокина (1965), Л. П. Крысина (1968) и др.
Л. П. Крысиным было предложено разграничение заимствования как динамического процесса и заимствований как результата этого процесса. «Представляется целесообразным называть заимствованием перемещение различных элементов из одного языка в другой. Под различными элементами понимаются единицы различных уровней структуры языка — фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики, семантики». Процесс заимствования рассматривается как единый диалектический процесс, в котором пересекаются две языковые системы. Важным явилось положение, развитое Л. П. Якубинским (вслед за Г. Гумбольдтом и Ж. Вандриесом), об активной роли заимствующего языка, о его «экспансии» (Якубинский, 19864). Впоследствии этот тезис учитывался и другими лингвистами: «... это процесс по преимуществу творческий, активный, предполагающий высокую степень самобытности усваивающего языка, высокую ступень его развития»5. Сегодня это положение является особенно актуальным, и не только для русского языка.
Под заимствованием как результатом процесса перемещения лексических и семантических элементов мы понимаем первичные и вторичные языковые элементы, интегрированные одной системой в другую и освоенные ею. Число элементов, которые могут рассматриваться как результат этого процесса, может быть расширено.
К числу лингвистических причин заимствования принято относить следующие: 1. Первичная номинация как наиболее легкий способ восполнения недостающего звена в языковой системе языка-рецептора. 2. Языковая экономия (использование слова вместо описательного оборота). 3. Тенденция к обновлению языковых средств, к новизне и экспрессивности. 4. Потребность в детализации, разграничении смысловых оттенков. 5. Невозможность образования производного или полного заполнения словообразовательного гнезда с помощью имеющегося в языке исконного или ранее заимствованного слова. 6. Эвфемизм или стремление избежать определенности в номинации (слова-губки). 7. Стилистическая синонимия6.
Существуют критерии, по которым слово может быть отнесено к заимствованию (именно слово, так как все критерии вырабатываются с учетом одного типа заимствований — словарных). Принято использовать разные названия иноязычных слов в зависимости от степени их адаптации: усвоенные слова, заимствованные слова — неусвоенные слова, варваризмы. Последним этапом ассимиляции иноязычного слова в языке-рецепторе является присвоение ему статуса заимствования (освоенного слова). Д. С. Лотте выделяет в качестве критериев для отнесения какого-либо слова к числу освоенных следующие: 1) фонетическое соответствие иноязычного слова фонетической системе заимствующего языка; 2) соответствие морфологической формы слова «общепринятым в данном языке»; 3) наличие производных; 4) большое распространение слова и его частое применение; 5) отсутствие синонимических форм «более соответствующих строю заимствующего языка»7.
Известно, что кроме полностью освоенных заимствований, вошедших в лексический состав языка, принято выделять и ряды семантически неосвоенной лексики, а именно: экзотизмы — слова, называющие явления жизни других народов, стран, кальки — заимствования путем буквального перевода, варваризмы — иноязычные слова и выражения, употребляющиеся в русском тексте, но не вошедшие в русски и язык8
И. Б. Голуб в составе заимствованной лексики ограниченного употребления различает иноязычные вкрапления и варваризмы. Иноязычные вкрапления обычно имеют лексические соответствия в составе русской лексики, но стилистически от них отличаются и закрепляются в той или иной сфере общения как специальные наименования или как выразительное средство, придающее речи особую экспрессию. А употребление варваризмов, т. е. перенесенных на русскую почву иностранных слов, носит индивидуальный характер9.
Сам термин иноязычное вкрапление ввел в научный обиход А. А. Леонтьев10. В свою очередь, он рассматривает иноязычные вкрапления как результат «сосуществования» двух текстов. Как отмечает исследователь, «текст на любом языке, в том числе и на русском, можно представить как продукт «развертки» модели соответствующего языка, порождающей этот текст по определенным правилам. И, наоборот, можно построить такую модель, которая будет результатом «свертывания» текста по определенным правилам. В современной лингвистике эти два вида моделей называются соответственно синтетическими и аналитическими, или активными и пассивными моделями. Однако если мы пытаемся на практике осуществить такой эксперимент, то довольно скоро убедимся, что некоторые отрезки (сегменты) текста не укладываются в нашу модель. Это очень частые в текстах на любом языке иноязычные вкрапления в основной текст»11.
Понятие иноязычного вкрапления является достаточно широким. Они подразделяются на две группы: окказиональные иноязычные вкрапления и узуальные. Последние могут рассматриваться как особые элементы системы. Понятие варваризма значительно уже. Они представляют собой иносистемные элементы, входящие в состав окказиональных иноязычных вкраплений. К тому же они являются элементом речи, а не языка. Вообще, и вкрапления, и варваризмы на письме встречаются как в латинице, так и в русской графике. Узуальные иноязычные вкрапления фиксируются в специальных разделах словаря иностранных слов, окказиональные иноязычные вкрапления и варваризмы не фиксируются словарями. Последние только в редких случаях могут быть внесены в словари-справочники новых слов, обычно это происходит при переходе ко второму этапу освоения слова (всего их три: проникновение — адаптация — интеграция12).
Поскольку в отличие от всех лексических заимствований варваризмы не зафиксированы словарями иностранных слов, они вообще остаются за пределами русского словаря. Также надо иметь в виду, что варваризм представляет собой семантически закрытый компонент текста для коммуниканта, не владеющего языком-источником. Традиция использования подобной лексики в художественной литературе восходит к сапфическим произведениям XVIII в.13 Функции варваризмов в свое время были очерчены Б. В. Томашевским: «Иногда варваризмы употребляются в поисках точного термина, отсутствующего в русском языке. Иной раз русское слово заменяется иностранным, чтобы освободить понятие от посторонних ассоциаций, связанных с русским языком (...), или привлечь внимание новизной выражения. Часто варваризмы употребляются для придания местного колорита речи (...). Иногда это делается для подновления звукового состава речи, поскольку иностранные слова и имена выделяются своими звуками из контекста»14.
В начале XX века русский литературный язык претерпевает значительные изменения и, по выражению В. Шкловского, «литература начала проявлять интерес к диалектам Ремизов, Клюев, Есенин и др. ...) и варваризмам (возможность появления школы Северянина)»15.
2.7.2. Иноязычные вкрапления в языке поэзии И. Северянина
По мнению одного из критиков, И. Северянин «поражал современников обилием иноязычных заимствований, вновь изобретенных слов, созданных на основе варваризмов»16. В языке поэта заимствованная лексика ограниченного употребления занимает особое положение: наряду с другими средствами она служит выражению и формированию индивидуально-авторской экспрессии:
Chansonnette
С головкою bronze-oxide,
Она — воплощение тоста.
Mais non, regardez, regardez!
Пикантная, среднего роста,
Она — героиня Додэ.
Поклонников много, — их до ста,
Mais non, regardez, regardez!
Но женщина среднего роста
Бывает высокой en deux...
И надо сознаться, что просто...
Mais non, regardez, regardez!
1909, ТБ. С. 106.
В свое время совершенное неприятие вызывало у критики «пристрастие И. Северянина к «паркетно-французскому арго» (...). А вот К. Чуковский сразу понял, какое огромное количество неиспользованных рифм даст этот прежде употреблявшийся лишь в сатирической и пародийной поэзии прием», и не только богатство рифм, но и «пестрые международные краски»17 появились в языке поэзии И. Северянина. Действительно, вспомним «Письма из Парижа» (1920):
Столица мира! Город-царь!
Душа, исполненная транса!
Гражданство Анатоля Франса
Вчера в Jardin des Tuileries
С ума сводящая esprits,
ТБ. С. 296.
В языке поэта семантически неосвоенные заимствования помимо своеобразной стилизации служат передане авторской иронии, что восходит к традиции сатирического употребления иноязычной лексики:
Она вошла в моторный лимузин,
Эскизя страсть в корректном кавалере.
Восстановила голос Кавальери.
Кто звал её на лестнице: «Manon?»
И ножки ей в прохладном вестибюле,
Хотя она и бросила: «mais non! —
Да все же он, пустой как шантеклер.
Проборчатый, офраченный картавец,
Желательный для многих кавалер,
Использованный многими красавец.
Бери его, пожалуй, в будуары...
Но не води с собою на Масснэ:
Письмо Масснэ... Оно не для гитары!..
— все это явилось в данном стихотворении экспрессивным воплощением авторской иронии.
При использовании иноязычных вкраплений и варваризмов поэт как бы нарушает их структурную целостность, добавляя русскоязычные флексии: mondéa (Б, 223), в Renessans'е (ТВ, 206) и т. д.
Всего в состав семантически неосвоенной лексики, переданной в графике языка-источника, вошло 116 единиц в 131 словоупотреблении18, большую часть которых составили единицы французского языка. Среди них есть и наименования, в частности, речь идет о названиях произведений Ш. Бодлера («Les fleurs du mal» / «Цветы зла»), Гюи де Мопассана («Bel-ami» / «Милый друг»). В результате контекстного анализа было выявлено, что 9 слов (псевдоним Ф. Круут, имена героев, названия рек и озер восходят к эстонскому языку).
Итак, основными факторами, от которых зависит частота употребления и форма иноязычных вкраплений, используемых в художественном тексте, являются цели и задачи, стоящие перед автором, уровень культуры и эрудиции предполагаемого адресата, его художественные запросы, восприятие иностранного языка «снаружи» или «изнутри» национально-культурного континуума, жанровые особенности произведения и его стилистический облик. Основной причиной использования иноязычных вкраплений поэтом мы считаем создание особой экспрессивности. Вообще, иноязычная лексика в языке поэзии Игоря Северянина может стать объектом отдельного исследования.
1. Шкловский В. // Искусство как прием. В кн.: Поэтика. Хрестоматия по вопросам литературоведения для слушателей университета. Сост. Б. А. Ланин. М., 1992, С. 39.
2. Позвольте сказать мне нечто не лишнее... // Фофанов К. М. см. РГАЛИ, ф. 525 оп. 1 ед. хр. 401.
3. Лотте Д. С. Вопросы заимствования и упорядочения иноязычных терминов и термоэлементов. М., 1982. — С. 9.
4. Якубинский Л. П. Несколько замечаний о словарном заимствовании // Избранные работы. Язык и его функционирование. М., 1986. — С. 70.
—90 гг. XIX века. М.—Л., 1965. — С. 174.
6. См.: Гак В. Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры. М., 1998.
7. Лотте Д. С. Вопросы заимствования и упорядочения иноязычных терминов и термоэлементов. М., 1982. — С. 10.
8. Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред. П. А. Леканта. М., 1995. — С. 13, 22, 65.
9. Голуб И. Б. Стилистика русского языка. М., 2001. — С. 106.
— М., 1966. — Вып. 7. — С. 60.
11. Леонтьев А. А. Иноязычные вкрапления в русскую речь. // Вопросы культуры речи. — М., 1966. — Вып. 7. — С. 60.
12. по терминологии Н. К. Камалова. См.: Камалов Н. К. Роль внутренних и внешних факторов в процессе заимствования словообразовательных средств: Дисс... на соиск. уч. ст. к. ф. н. М., 1981.
13. Речь, насыщенная варваризмами, называется макаронической. Сам термин восходит к ит. poesia maccheronica — шуточные или сатирические стихи, текст которых пересыпан иностранными словами, или словами, составленными на иностранный манер. См. в кн.: Голуб И. Б. Стилистика русского языка. М., 2001. — С. 107.
14. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 2002. — С. 36—37.
— С. 39.
16. Баевский В. С. История русской поэзии: 1730—1980. Компендиум. М., 1996. — С. 218.
17. Марченко А. То, что мы потеряли... // Северянин И. Я избран королем поэтов. М., 2000. — С. 13.
18. на основании текстов стихотворений сборника ТБ.