Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "П"

1. Терёхина В., Шубникова-Гусева Н.: За струнной изгородью лиры (Легенды и факты из жизни Игоря Северянина)

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: и клеймящий это в меткой сатире. Это — художник, которому открылись тайны стиха» 1 . Действительно, после выхода в 1913 г. книги «Громокипящий кубок» Игорь Северянин стал одним из самых популярных поэтов в России. Публика стремилась на его поэзоконцерты. Как заметил И. А. Бунин, имя Северянина «знали не только все гимназисты, студенты, курсистки, молодые офицеры, но даже многие приказчики, фельдшерицы, коммивояжеры, юнкера...» 2 . Окруженный толпами поклонников и поклонниц, поэт выходил на эстраду в застегнутом наглухо сюртуке с цветком в петлице и с непроницаемым лицом мелодично исполнял «поэзы», буквально гипнотизируя зрителей своим пением. Бесстрастно слушал восторженные крики и бурю оваций и также бесстрастно уходил с эстрады. Он возвышался над шумной толпой и оставался загадкой для современников и потомков. Поэт и сам в течение жизни примерял разные маски, порой скрывая за ними остроту душевных переживаний, «свой больный путь земной» 3 : За струнной изгородью лиры Живет неведомый паяц. Его палаццо из палацц — За струнной изгородью лиры... Как он смешит пигмеев мира, Как сотрясает хохот плац, Когда за изгородью лиры Рыдает царственный паяц!.. (Северянин, 78) Эта книга помогает увидеть истинное лицо Игоря Северянина, прочесть неизвестные страницы его биографии. Здесь впервые собраны уникальные материалы: письма Северянина и критические статьи о его творчестве. Многие из них публикуются впервые по архивным источникам, и знакомство с ними способно разрушить некоторые из сложившихся стереотипов. К сожалению, не все сохранилось в большом эпистолярном наследии Северянина. Утрачена переписка с Николаем Рерихом, Сергеем Прокофьевым, Владимиром Маяковским и другими его корреспондентами. Тем выше ценность каждого из дошедших до нас писем, в которых...

2. Никульцева В. В.: "Мемуаристика и критика Игоря Северянина"

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: романов в стихах», но и литературоведческого труда по поэтике и версификации 1 , а также обширных мемуаров. В Эстонии поэт пишет книгу «"Уснувшие весны". Критика. Мемуары. Скитания» (1931), куда вошли очерки 1920—1930-х годов о современниках: писателях, композиторах, артистах, художниках, общественных деятелях. Встреча Игоря Северянина с И. Буниным в 1938 г. послужила поводом для создания фрагмента воспоминаний о писателе («Моя первая встреча с Буниным», <1939>). В 1940 г. написаны «Заметки о Маяковском» 2 , с которым Северянин был дружен. «Уснувшие весны» 3 состоят из 35 эссе, в большей части которых речь идет о ближайшем в дореволюционной России окружении поэта. Пять статей: «Стихи, мне посвященные» (б. д.), «Последние дни поэта» (1923), «О творчестве и жизни Фофанова» (1923), «Цветы неувядные (Лирика Фофанова)» (1924), «"Цветы розовой окраски..." (О лирике Фофанова)» (1924) — посвящены тому, чьи отзывы о лирике Северянина дали протекцию начинающему поэту. Воспоминания о К. М. Фофанове, стихи которого поэт высоко ценил, пронизаны светлым чувством печали, почтительности и преклонения перед «духовным отцом»: «... несмотря на свою скромную форму, размер, бедноту рифм и общую кажущуюся банальность, они так пленительны и полны такого тайного очарования, что повторять их бесконечно является настоящим наслаждением, я сказал бы, потребностью каждого, кто любит и чувствует красоту» 4 . В отношениях с наставником подчеркивается простота, задушевность, полное доверие, искренность, духовность — те черты, которые были свойственны и Фофанову-поэту, и Фофанову-человеку. «Бывши поэтом-пушкинианцем, молясь на Пушкина, он любил простоту и ясность, хотя сам не был чужд свежих образов, смелых эпитетов... в творчестве своем, как истинно художественном, он часто...

3. Блестки (Афоризмы, софизмы, парадоксы)

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: меня оскорбить, подражайте мне. 10. Для того, чтобы хвалить меня, нужно быть или очень искренним, или равным мне, или трусом. 11. Плачьте слезами раскаяния: в них захлебнется Грех. 12. Открытый эгоизм есть истина. Тайный эгоизм - страшный порок. 13. Открытое преступление - редкая в наше время искренность. 14. Ничего никому не нужно, кроме физиологических отправлений. Искусство, наука, "идейность" - или поза, или выгода. 15. Не ждать от людей ничего хорошего - это значит не удивляться, получая от них гадости. 16. Внушать человеку свои мнения - это то же, что обучать попугая или метать бисер перед свиньями. 17. Спор есть спорт: развлечение и только. Но не для всякого: попробуйте-ка страдающего астмой заставить упражняться в беге. 18. Ударить любимую женщину - самоубийство. Просто женщину - самооплевание. 19. Считаться с человеком - не достаточно его презирать. 20. Ударить человека - считать его равным себе. Не оттого ли я никого не бил. 21. Я рад только тем, кто рад мне. 22. Если хочешь сохранить с человеком добрые отношения, приписывай ему то, что ему не свойственно. 23. Сознательная проституция - мудрое разуверение в любви. 24. Корыстная проституция - ассенизационный обоз. 25. Проституция из-за нужды - белая голубка с подрезанными крыльями. 26. Женщина, отдающаяся во имя существования, честнее так называемой "честной труженницы": она получает от жизни больше, но и дороже расплачивается. 27. Нет ничего бесчестнее - сохраняя внешнюю честность, тяготиться ею. 28. Женщина, отдающаяся из-за нужды и упорно своих обладателей презирающая, обладает вкусом к жизни и содержит в себе зачатки истинной любви. 29. Женщина без прошлого - рыба без соли. 30. Человек, мечтающий весною об осени, а осенью - о весне, человек не безнадежный. 31. Я полюбил бы ее, если бы не боялся, что она дурно обо мне подумает, если я ее полюблю. 32. Красавица в плохом платье - это "Страдивариус" без футляра. Однако "Страдивариус" имеет смысл...

4. Письма и воспоминания В. Коренди

Входимость: 3. Размер: 35кб.

Часть текста: О последних годах «короля поэтов» Игоря Северянина известно куда меньше, чем о его феерической молодости. Расспросить бы, да теперь уж не у кого. Та, которая прожила с ним эти годы, так и не дождалась читательского внимания. Впрочем, был один почитатель поэта, учитель из Донецка Лаврентий Николаевич Лашук, который оказался преданнее и настойчивее остальных. Его переписка с Верой Борисовной Коренди, вдовой поэта, теперь читается как чудом уцелевшие страницы истории Серебряного века, ее печальный постскриптум. Из писем В. Б. Коренди Л. Н. Лашуку: 1. [1/VI 84]. Светлый Лаврентий Николаевич! Спасибо за теплое письмо. Оно согрело душу мою, и еще раз я поверила в добрые сердца... На мою долю выпало много горя. Недаром поэт сказал: «Судьба твоя - Аленушка, на бережку всплакнувшая». Я вынесла много. Меня не жаловали здесь. Он покинул для меня эстонку - и этого мне не прощали и, увы, до сих пор не прощают. Я выходила его от тяжелой болезни: двустороннее воспаление легких... Потом потеря нашего небольшого домика 1940 г. - до войны. Один безумец поджег всю нашу улицу в Усть-Нарве. Не пощадил и наш домик. Мы остались буквально без всего. Я с большим трудом вывезла его в Таллин, где жила моя семья. С 29го октября (ровно день моего рожденья) до 21 декабря вся наша семья боролась за его жизнь. Была и врачебная помощь, но гибель нашего «голубого домика» оборвала его ...

5. Северянин И. - Круут Ф., 19 апреля 1936 г.

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: и навсегда . Моя ли вина в том, что разнузданная и неуравновешенная женщина, нелепая и бестолковая, вызывала меня по телефону, слала телеграммы и письма, несмотря на мои запреты , на знакомых? Моя ли вина в том, что она, наконец, сама приехала ко мне, и я случайно , пойдя на речку, встретил ее там? Я ни одним словом шесть дней не обмолвился ей и послал ей очень сдержанное и правдивое письмо. Только накануне ее приезда , и, следовательно, если бы она не приехала в четверг, она получила бы утром в пятницу мое письмо и после него уже, конечно, не поехала бы вовсе, ибо мое письмо не оставляло никаких сомнений в том, что ей нужно положиться на время до каникул, т. е. 25 мая, и тогда выяснится, смогу ли я жить с ней или вернусь. И конечно, к 25 мая я — клянусь тебе — написал бы ей, что не вернусь . Я, Фишенька, хотел сделать все мягко и добросердечно, и ты не поняла меня, ты обвинила меня в предумышленных каких-то и не существующих преступлениях, очень поспешила прогнать меня с глаз долой, чем обрекла меня, безденежного, на унижения и мытарства и, растерянного, измученного, не успевшего успокоиться, передохнуть и прийти в себя, бросила вновь в кабалу к ней и поставила в материальную от нее зависимость. Я вынужден был сказать обо всем этом Ев-д<окии> Влад<имировне> и другим, дабы все знали, что я люблю тебя и не хотел от тебя уйти. Зачем ты, Фишенька, так поступила опрометчиво и зло?!. Что ты сделала, друг мой настоящий, со мною? Ведь вполне естественно, что я страдал, получая от нее известия о ее болезни: меня мучила совесть и жалость. Но постепенно я успокоился бы, и все прошло бы, и ее письма на меня перестали бы оказывать действие. А ты не дождалась, ты поспешила от меня отречься . <...> Спаси меня — говорю тебе тысячный раз! Ее приезд доказал мне, что ей верить ни в чем нельзя, что она даже в болезнях лжет. Не пиши, если не хочешь, но,...